Мир захлестнула четвертая волна русской эмиграции. Игнорировать это движение невозможно: кто-то из россиян его порицает, кто-то, соизмеряя свои возможности, пытается в него влиться. Остающиеся в России, несомненно, располагают для этого вескими причинами. Но что толкает наших вчерашних соотечественников за рубеж? «Дискурс» продолжает исследовать, почему они покинули Россию и как сложилась их жизнь в новой стране. Следующий герой нашей портретной галереи эмигрантов поселился в Варшаве.
Виктор Трошка, 26 лет.
Варшава, Польша.
Менеджер проектов (Работал в фонде Династия).
— Что стало причиной твоего переезда?
Фонд, в котором я работал, с которым объездил нашу страну от Карелии до Камчатки, был ликвидирован. Привычный ритм жизни прерван, нужно было думать, как жить дальше. Раздумывать пришлось быстро, т. к. каждый месяц проживания на съемной квартире съедал накопления. На решение о переезде сыграло три фактора. Первый: моя жена — полька, является гражданкой ЕС, что автоматически дает мне право на проживание вместе с ней: согласно Женевской конвенции запрещается разделять семьи. Второе: за год с лишним моя супруга не нашла нормальной работы в Москве. Притом, что у нее два высших образования, она закончила Сорбонну и отлично знает русский, французский, английский и польский. То есть с точки зрения карьеры, нас в России ничего не держало, никаких обязательств. Третье: моя теща и тесть готовы были нас принять в Варшаве. Люди они пожилые, и обе стороны от этого только выигрывали. Крыша над головой — это обычно основная статья трат, значит, тут мы могли сэкономить.
Плюс, Я не совсем согласен с политикой нынешних властей в РФ — как с внешней, так и с внутренней. С обстановкой в стране что ли. Отношение недалёких людей к иностранцам, на фоне всей истерии, начинало меняться. (Как-то старушка на Тверской накинулась на мою супругу и ее подругу, т. к. они говорили на французском — значит, шпионки). Сразу при переезде найти работу и погрузится в рутину мне не светило, и я мог потратить это время на саморазвитие и попробовать реализовать старые задумки.
Я не рисковый человек, я не полезу туда, где могу много потерять. Сложив все факторы, я понял, что у меня получается «легкий» режим, по сравнению с другими эмигрантами. Моя супруга жутко любит Москву и Россию, и мы поставили себе такие условия: мы едем на год в Варшаву. За год мы должны обеспечить стабильный семейный доход, то есть кинуть подобие якоря. Если это не получается, то мы просто возвращаемся. Можно прям расписать KPI. Я понял, что рискую я только скромными накоплениями и потерянным годом. Нас это устроило. Решение было принято за две недели, две недели подготовки, вещи в машину и — вперед.
— Чем именно тебя не устраивала политика? Что конкретно?
Да всем: тем, что раньше на кухнях, а нынче в фейсбуках обсуждают, — когда-то на «Ленте», теперь только на РБК. Коррупция, цензура, произвол, наплевательское отношение властей к своим обязанностям и гражданам. Это не только взгляд жителя Москвы: я и поездил достаточно по стране, и часть детства провел в деревне, в 400 км от столицы. Я на Болотные ходил, хотя в основном ради того что бы увидеть, что не один думаешь, что что-то не так, а есть еще много хороших и интересных людей. Есть у меня один друг, был крепким государственником, умеренным патриотом, можно сказать. Вроде дело было в декабре 11–го. Шел себе со встречи деловой на Чистых Прудах и его повязал ОМОН. Дали 15 суток за то, что шел мимо. Зато познакомился с отличными людьми, с которыми мы потом вместе ходили на митинги, да в чебуречные после. А еще научился делать пепельницу из хлебного мякиша. Поменял немного политические взгляды.
— А в Польше тебя обстановка устраивает?
Я здесь не так уж и давно, с декабря. Про политическую обстановку я не скажу, т. к. не достаточно в теме, что бы иметь четкую позицию и понимать все нюансы. Нынешняя власть начинает изменять демократическому направлению: например, заменили верхушку в государственном телевидении, которую было принято выбирать, пробуют дискредитировать конституционный суд, потихоньку режут независимые ветки власти. Это все вызывает большое недовольство ЕС, да и граждан Польши. Я больше могу про бытовые вещи рассказать.
— Поляки и русские — они вообще похожи?
И да, и нет.
По пятницам с улицы доносятся примерно те же звуки, что и в Мытищах. Люди выпивают, спорят, ругаются, разве что поют чаще. В центре много приятной молодежи, офисных работников, туристов, ближе к окраинам, чаще попадаются мужички в спортивных костюмах и с короткой прической.
А вот отличия трудно описать. Мне кажется, у них больше самоуважения, есть чувство собственного достоинства, как гражданина своей страны. Они привыкли, что госорганы работают для граждан, что это сервис, за который они платят свои налоги. А налоги тут платят раз в год, причем ты сам высчитываешь и переводишь все сборы в налоговую, а не твой работодатель. И видно, что люди с муниципальными, городскими, госорганами в нормальных рабочих отношениях, деловых — есть диалог. Если людей не слышат, они могут собраться, требовать и добиваться результата. Если городские власти прокладывают велодорожку, то они ее делают для граждан и их удобства в первую очередь, а не для отчета и тяп-ляп.
Моя теща сейчас на пенсии, при этом она может себе позволить ездить туристом по Европе, ходить на пилатес, в бассейн, на специальные занятия в университетах для пенсионеров, в салон красоты, выставки, кино, кафе с подругами. И государство это все субсидирует и всячески поддерживает, тут понимают, что если дать человеку здоровье, то меньше придется нести расходов на содержание тяжелобольных. Что пенсионеры будут полноправными членами общества, будут тратить деньги, и эти деньги уходят в экономику. На это конечно больно смотреть, вспоминая наших пенсионеров, они ведь тоже достойны нормальной жизни.
Ну, и конечно же, моя теща имеет активную гражданскую позицию, как большинство поляков. Недавно нынешняя власть хотела запретить аборты, было много акций протеста, и она на них ходила. Тут вообще принято разбираться в политике, активно голосовать и пользоваться своими демократическими правами. В России как-то этот диалог с властью пропал: есть люди, а есть чиновники, администрации и т. д. Довольно часто эти группы людей живут в совершенно разных мирах. У нас, особенно если ты работаешь в госсекторе, то принято молчать: тише воды, ниже травы, выполнять план, рисовать статистику, ходить на массовые мероприятия и т. д. Нет общности, все как-то по своим домикам забились.
— При переезде были трудности с языком и трудоустройством?
С трудоустройством — да, мне до сих пор не оформили документы на пребывание, хотя обычно это максимум 3 месяца занимает. Я сейчас нахожусь в Польше на основании того, что мои документы все еще готовятся (кстати, иностранцам в России, пришлось бы выехать из страны на этот период). В разрешение на пребывание, которое я жду, включено и разрешение на работу.
С ней, кстати все труднее оказалось. Оффлайн–сфера мне навряд ли светит, так как нужно в большинстве случаев знать язык, я сейчас смотрю в сторону перепрофилирования в проджект–менеджера в диджитал–проектах: в этой сфере не столь важна твоя локация, и основной язык английский. Порой начинаешь завидовать знакомым айтишникам, которых с ушами готовы перевозить из России и давать приличный оклад.
— А у жены как обстоят дела с документами?
Ну, она же полька, поэтому все в порядке. Гражданка Евросоюза. У неё есть классная история о том, как она больше полугода пыталась получить разрешение на проживание в России, будучи супругой гражданина России. Это огонь, вода и медные трубы. Поездки к 8 утра в ФМС Царицыно с Речного вокзала, для того чтобы увидеть списки на прием для сдачи анкет. Просто, видимо, там не знают, что изобрели интернет. Ну и смешно было, когда попросили на дактилоскопию принести с собой одноразовые перчатки, что бы сотрудник не испачкался.
В Польше все оказалось проще. Вся информация в интернете, все процедуры прозрачные и понятные. Если ты сделал опечатку в анкете, тебя не выставят за дверь с предложением еще раз отстоять очередь в месяц–два. Я пришел как-то продлевать регистрацию в свою администрацию района (там выдают паспорта, регистрируют машины — мультицентр целый, с электронными очередями). Женщина инспектор засомневалась, что на основе бумаги из местного ФМС она может мне продлить регистрацию (её коллеги мне так делали уже два раза). Я уже был готов к скандалам, злобе и крикам, как на почте России. Ничего подобного, несмотря на конец рабочего дня, тетя сама взялась позвонить утром в ФМС, уточнить все вопросы, а потом позвонить нам, а мы бы пришли и все оформили. В 9 она нам позвонила, в 10 мы сделали регистрацию. Мы довольны, она довольна, всем хорошо.
— Ты достиг того, что хотел?
В плане работы — пока нет. Я прохожу сейчас разные онлайн–курсы, пытаюсь образовываться, попробую воплотить что-то из идей, пусть они провалятся, зато буду знать, что попробовал. А вот моя супруга нашла работу, да еще и по профилю, это отняло у нее три месяца активных поисков.
— Ты уже свободно освоил язык?
Нет. Пока все ограничивается покупкой чего-нибудь в магазине.
— Ага. Но это будет большим препятствием для работы, верно? Или все говорят на русском?
На русском тут не говорят, хотя языки похожи. Люди в годах еще помнят немного, т. к. учили русский в школах. Если работа заключается в общении, то без языка ты особо не нужен, а вот если работа руками — монтажники, строители и т. д. и т.п, — то найти можно.
— Признаются ли дипломы российских вузов в Польше, или там идет переквалификация, как в Германии?
Это зависит от направления деятельности. Точно не скажу. Инженер, например, точно пойдет в Евросоюзе на переквалификацию, не говоря о врачах. У IT-шников смотрят в первую очередь на опыт и умения.
— Что больше всего тебя поразило в людях? Какие отличия?
Трудно сказать, нужно больше погружения и общения с людьми. Все как-то более открыты, больше уважения друг к другу.
Вот идет, например, ремонт здания в Варшаве. Они построят ровный красивый забор, а не натащат из какого-то мусора, развесят схемы с маршрутами обхода, сделают удобные дорожки, так чтобы и в дождь можно было ходить. Они прекрасно понимают, что сейчас они делают ремонт, а сами завтра пойдут по этим дорожкам и сделать они это хотят с удобством (а не как у метро Динамо понастроили — кто знает, тот поймет).
Меня поразили деревни в Польше. Едешь ты по деревне: большинство домов — большие, рассчитаны на несколько семей, обязательно хозяйство — трактор, сеялки, плуги или загон для скота. Постоянно кипит работа. У тестя домик дачный в одной деревушке, там у соседей свой магазин, в котором они продают по выходных мясо, колбасы, котлеты. У них домашнее производство. Чуть дальше есть мужичок, который открыл маленький автосервис, в соседней деревне лесопилка небольшая, колют дрова, делают простую мебель. Ну и конечно, сельхозсубсидии от ЕС, часть продукции скупает государство, плюс низкий уровень бюрократии и простота ведения предпринимательской деятельности. Я гулял, и возле каждого участка всё удивлялся, что так можно в деревне жить. А у меня в деревне, в 100 км от Ржева, в 90-е опустели все фермы, часть сгорела, поля нынче лесом стали. Деревня живет только за счет городских, соседняя полностью вымерла, молодежь из села в города стремится, кому ума хватает не спиться. В соседней деревне жили три мужика-брата, зарабатывали тем, что «москвичам» сарайчик построят, травку покосят. Спились, сожгли дом, одного брата убили, еще один утонул.
— А что с продуктами?
В Польше очень развито сельское хозяйство, да и цены для человека с московской зарплатой до Крыма тут были великолепные. По старому курсу 1 кг свинины стоил 100 рублей. Плюс хорошее качество всех продуктов, т. к. они не только сами едят, но и поставляют свою продукцию во многие страны. Поляк в магазине скорее купит польские яблоки, а не, скажем, итальянские. Он знает, что они одни из лучших, он ими гордится и уверен в них. В России ты покупал сметану, а потом мелким шрифтом читаешь, что это сметанный продукт. Никакого (в городах крупных) доверия к производителю не было, из-за этого фермерские экопродукты сейчас так популярны.
— А какие минусы? Например, что есть в России и чего нет в Польше?
Моих друзей. Это комфортное место для жизни, мне очень хотелось бы видеть их тут.
Пока мне трудно сказать про минусы, все зависит от твоих взглядов. Тут могут отобрать автоправа или влепить штраф, если ты выпивши поехал на велосипеде. Меня устраивают такие правила игры. Я долгое время, живя в Мытищах, ездил на учебу и работу на электричке. И я искренне не понимал людей, которые считают, что справить нужду между вагонами электрички это нормально. Или там плевать семечками себе на ноги и на пол, закинуть смачно пахнущий пакетик от шаурмы под лавку. В Польше сильно больше, как мне кажется, людей, которые думают об окружающих, да и вообще осознают, что они тут живут, это их страна, их дом, детям их тут жить, им тут старость встречать. Они умеют что-то хотеть и стремиться к чему–то.
Реально минус, который меня тут смущает — это леса. У нас в 100 км от Москвы в долгую зиму можно на волка оголодавшего наткнуться или запилить в такой бурелом, что так просто и не вылезешь. В Польше и расстояния не те и леса жиденькие, чистенькие какие-то. Нет чувства дикой природы.
Есть еще один момент. В Москве ты привык, что большинство продавцов, кассиров, обслуживающий персонал — это выходцы из Средней Азии, которые приехали на заработки. Они особо не стремятся, да и условий для этого нет, вникать в жизнь города, района, как-то отождествлять себя с местом пребывания. Они приехали временно, им нужно семью кормить, нужно денег заработать. И получается, что ты забегаешь в магазин что-то купить, товар — деньги — сдача, никакого общения. Это плохо: за таким автоматизмом, ты забываешь, что перед тобой человек. В Польше с непривычки происходит разрыв шаблона, да еще дважды. Заходишь ты в круглосуточный магазинчик, как в любом спальном районе у метро в Москве вечером, а за кассой улыбающаяся девушка славянской внешности, спрашивает тебя, как вечер проходит, какая сегодня гроза была. С одной стороны ты не привык, что с тобой вообще разговаривают продавцы, да еще искренне, а с другой — видеть среди продавцов, строителей, рабочих — доминирующее число славянских лиц. Надеюсь, я никого не оскорбил.
— Есть культ спорта и здорового образа жизни?
О да! Огромное количество людей бегает, много мероприятий для бегунов. Хорошие стадионы — как для школ, так и общественные. У меня перед домом парк — два стадиона, оба с раздевалкам и душем, ночным освещением, газоном, местами для зрителей. Один общественный, другой под секции разные. Там чуть ли не нонстопом кто-то играет. В Варшаве очень много велосипедистов, есть система прокатных велосипедов, можно доехать до работы или нужного транспортного узла. Есть система велодорожек. С наступлением тепла, в пруду рядом с моим домом, активно начали разминаться каякеры. Насыщенностью это напоминает парк «Дружба» на Речном, где мы жили перед отъездом — только в больших масштабах и с нормальной организацией пространства.
— У поляков есть стереотипы насчет русских?
Даже не знаю. Зависит от людей, с которыми ты общаешься. Как-то мы ехали в такси, правда, это давно было, обсуждали очередные контрсанкции, когда Россия запретила ввоз польских яблок и молочку. Таксист, например, негодовал — какого черта никто не может работать из-за политиков? Ни ваши, ни наши.
Недавно было: в центре Варшавы заходим в киоск, где продают билетики. Стоит мужик, пытается купить сигареты. И продавец смотрит на него с ненавистью — «ну, блин, выбирай быстрее». Потом подхожу я. Продавец услышал, что я по-русски с супругой общался, с улыбкой и радостью дает мне два билета и говорит «пожалуйста» на русском. Нет, какой-то жесткой ненависти, не встречал. Хотя везде есть свои идиоты.
Я считаю, что я не совсем эмигрант. Сейчас два часа на самолете, и я в Москве, 15 часов на машине, и я в Москве. Вышел на балкон, включил камеру и скайп, и я уже могу увидеть родителей, бабушку и друзей. Я просто поехал туда, где, как надеюсь, ценности и мировоззрение большинства сильнее пересекаются с моим. В Москве можно создать видимость такой среды, если ты готов не выходить за Садовое кольцо и игнорировать все, что творится за его пределами, а также телевизор, радио и СМИ. А самое главное, научится бороться с чувством стыда за других по отношению к соотечественникам. Поживем — увидим.
