Что вы знаете о Гражданской войне в США, мой дорогой читатель? Наверняка лишь несколько вещей: война Севера и Юга, освобождение чернокожих рабов и убийство президента Линкольна. Но я уверен, что вы хоть краем уха слышали о такой персоне как генерал Роберт Эдвард Ли. Будучи главнокомандующим силами Юга, он так хорошо давал прикурить войскам Севера, что даже его противники отзывались о нём с искренним уважением, а слава о его полководческом таланте вышла далеко за пределы Соединённых Штатов. Но история могла сложиться совсем иначе, если бы Роберт Ли стал главнокомандующим силами Севера, встав по другую сторону баррикад. Такой шанс у него был.
Перед самым началом войны Роберт Ли был никому не известным воякой в звании полковника, который содержал на своё копеечное жалование (1205 вечнозелёных президентодолларов в год) четырёх детей и жену-инвалида. Шансов дослужиться до генеральских погон у него было мало, поскольку перед ним была целая очередь из более подходящих кандидатов. В это время на Юге уже вовсю бурлили народные массы: недовольные политикой Севера южные штаты массово проводили «демократические референдумы» о выходе из состава Союза и создании маленьких, но гордых независимых республик, чтобы слепить из себя что-то похожее на единую страну. Начала образовываться так называемая Конфедерация. И как-то раз потерявшие всякий страх войска новорожденных КША решили показать Северу кузькину мать, обстреляв и захватив форт Самтер в Южной Каролине, который занимали войска лояльные Союзу. Эта битва стала итогом многомесячной осады и бесплодных переговоров между военным гарнизоном крепости и мятежным правительством штата, которое контролировало три федеральных форта из четырёх на своей территории. Президент Линкольн, узнав о захвате форта южанами-бунтовщиками, пришёл в бешенство. Посудите сами: отколовшийся рабовладельческий Юг имел куда меньшее население и состоял из аграрных штатов, которые не имели ни заводов, ни станков, ни нормального вооружения, в то время как на Севере существовал огромный промышленный комплекс, который был готов работать на военные нужды. В глазах северян ситуация выглядела примерно так: кодла реднеков-колхозников, перепив самогона, возомнила себя суверенной державой и заигралась в мнимую независимость. Не оценив столь благородный порыв к свободе, Авраам Линкольн издал прокламацию о наборе в армию семидесяти пяти тысяч добровольцев и приказал готовиться к карательному походу на Юг.
Так официально началась Гражданская Война, реальные причины которой заключались в борьбе за деньги и ресурсы, а вовсе не в разных взглядах на рабство. Юг и Север Америки в то время были двумя отдельными экономическими зонами, которые долгое время сосуществовали мирно, поскольку Север нуждался в сырье с Юга, а Юг зависел от станков и машин, производимых на Севере. Но впоследствии между двумя регионами возникли противоречия, приведшие в итоге к войне. Одним из самых острых конфликтов было обсуждение торговли с другими странами. Южане хотели торговать со всем миром свободно, а северяне задирали налоги на ввозимые из-за рубежа товары, чтобы защитить свою промышленность. Другим спорным моментом была судьба новых территорий, присоединённых к США: вокруг каждого нового штата велись бурные дискуссии, будет ли он рабовладельческим или свободным. Когда пришедший к власти президент Линкольн заявил, что отныне все новые территории будут свободными от рабства, конфликт лишь обострился, потому что южные штаты не хотели оставаться в меньшинстве и в парламенте проигрывать Северу по всем спорным вопросам. Третьим моментом для споров Севера и Юга было заселение ещё не освоенных западных земель. Рабовладельцы Юга хотели расширить свои плантаторские хозяйства за счёт этих территорий, а селившиеся там свободные граждане мешали этим планам.
Но любой армии, тем более в условиях войны, нужен достойный лидер и полководец. И тут президент Линкольн каким-то чудом вспомнил о Роберте Ли, который прежде неплохо себя проявил на службе в Техасе и при подавлении восстания Джона Брауна (местный борец с системой, мечтавший об отмене рабства). Сам Ли в это время сидел где-то в родной Вирджинии, но 17 марта внезапно был вызван «на ковёр» в Вашингтон. Утром 18 числа Ли явился к некоему Френсису Блэру, помощнику президента Линкольна. Хитро улыбаясь, Блэр передал Роберту Ли предложение президента о принятии командования над армией Союза. Вчерашний никому не известный полковник, который жил в откровенной бедности, мог в одночасье стать главнокомандующим всеми войсками Севера, получать щедрое жалование и обрести всеобщий почёт. Более того, в армии Союза у Ли было много друзей, которых он хорошо знал. От таких предложений не отказываются, верно? 
Немного помявшись для приличия, Ли в итоге отказался и ушёл, заявив ошарашенному Френсису Блэру следующее: «Господин Блэр, я рассматриваю сецессию как анархию. Если бы мне принадлежали все 4 млн. рабов на Юге, я бы передал бы их всех Союзу, но как я могу поднять свой меч против Вирджинии, моего родного государства?». После этого Роберт Ли отправился в офис Скотту Уинфилду (своему тогдашнему начальнику и будущему главнокомандующему армией США), где сообщил ему о предложении президента и своём отказе. «Ли, — сказал Скотт, — вы совершаете величайшую ошибку в своей жизни. Я опасался, что именно так и произойдёт». Поскольку Ли не желал воевать против родной для него Вирджинии, он оказался в подвешенном положении: в случае начала войны ему предстояло или идти воевать, или уволиться из армии, что в глазах общественности было бы позором и трусостью. В тяжких раздумьях несостоявшийся генерал вернулся обратно в Вирджинию, где с изумлением узнал, что его штат решил присоединиться к массовому тренду и объявил о выходе из состава США, отказав президенту Линкольну предоставить свои войска для подавления сепаратизма других штатов. «С меня хватит», — решил Ли и тем же вечером написал рапорт об увольнении из войск Союза. Но на этом его карьера военного не закончилась.
22 апреля Ли встретился с губернатором Вирджинии Джоном Летчером, который сообщил ему, что Совет штата рекомендовал Роберта на должность командира сухопутных и морских сил всея Вирджинии. Опять же помявшись для приличия, Ли дал своё согласие, потому что в этот раз стоял вопрос о защите его Родины. Уже ночью того же дня его кандидатура была утверждена Советом. Утром 23 апреля Ли издал «Генеральный приказ № 1», где объявил о том, что он принимает командование вооружёнными силами всего штата. Узнав о начавшемся наступлении войск Севера и соотношении сил Вирджинии с армией Союза, Роберт начал с нуля создавать вооружённые силы самопровозглашённой республики, в буквальном смысле из желудей и спичек. Вооружения и солдат не хватало, новобранцам вместо нормального оружия давали уже устаревшие гладкоствольные мушкеты. Когда один из офицеров начал возмущаться столь плохим положением дел, Ли, как истинный джентльмен, спокойно ответил: «Сэр, почему бы вашим людям не написать письмо мистеру Линкольну и не попросить его подождать несколько месяцев, чтобы мы успели как следует подготовиться?». Но уже восьмого июня 1861 года вооружённые силы Вирджинии вошли в состав войск КША, и Роберт Ли стал одним из генералов армии Конфедерации. А это уже совсем другая история.
