Многие реформаторские идеи Александра I так и не воплотились в жизнь из-за нерешительности правителя, хотя готовые проекты уже лежали на его столе. Российская империя могла бы получить первую конституцию и разделение властей, модифицировать судебную систему и отменить крепостное право ещё в начале XIX века — для этого были все интеллектуальные ресурсы.
Почему же всевластный монарх, воспитанный в духе Просвещения и окружённый лучшими умами империи, так и не решился на нужные стране реформы? Доктор исторических наук Дмитрий Левчик разбирается, как Александр I жил в окружении убийц своего отца, кто влиял на его решения, почему император постоянно отменял свои же указы, была ли у государя хоть одна удачная реформа, почему холера стала главным русским консерватором, и что затормозило социальные реформы на десятки лет.
Сын императора, воспитанник революционера
Александр Первый родился в 1777 году от брака двадцатитрёхлетнего наследного цесаревича Павла и двадцатилетней великой княгини Марии Фёдоровны. Он был первенцем венценосной четы, но так и не узнал, был ли он любимым чадом у родителей, ибо сразу после рождения его царственная бабка-самодур, императрица Екатерина Вторая, забрала ребёнка к себе на воспитание.
Воспитывали мальчика в модном руссоистском духе, для чего по совету одного из бабкиных друзей, барона Фридриха Гримма, довольно бездарного писателя, но друга Дидро и знатока всех парижских новостей, для цесаревича выписали из Франции учителя. Им оказался не очень известный швейцарский адвокат Фредерик Лагарп, который, когда царственному воспитаннику стукнуло семь лет, уехал из России и стал в революционной Франции генералом, якобинцем, членом директории Гельветической республики и хорошим знакомым Наполеона. То есть будущего императора какое-то время воспитывал самый настоящий революционер. Потом, естественно, никаких революционеров к царевичу не допускали, и его обучением занимался генерал-аншеф князь Николай Салтыков, которого Александр искренне почитал заместо родного отца.
В шестнадцать лет, юного Александра женили на четырнадцатилетней Луизе Марии Августе Баденской, слабенькой и болезненной немецкой принцессе. Александру она была безразлична. Он ей тоже. Были ли супружеские отношения супружескими — доподлинно неизвестно. Известно лишь, что обе дочери царицы якобы от Александра, Мария и Елизавета, умерли, а, может быть, были убиты, не дожив до двухлетнего возраста, и упокоились в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры, то есть похоронены не по чину дочерей императора — не в Петропавловске, и не в Успенском соборе. При наличии нелюбимой жены у Александра, естественно, была любимая любовница, красавица-полячка Мария Нарышкина, с которой он был целых пятнадцать лет в связи. Её сестра при этом была любовницей брата Александра, великого цесаревича Константина.
Восшествие на престол и первые указы
Александр стал императором внезапно: когда ему было 24 года, заговорщики, недовольные текущей политикой и надеющиеся на прогрессивность цесаревича, убили его отца — Павла Первого. Александр мог перевернуть Россию, повести её по пути конституционной монархии, избавить крестьян от крепостного гнёта и, в конце концов, избежать для своих потомков ужасов алапаевского расстрела. Мог. У него на столе лежали три проекта освобождения крестьян, два проекта Конституции страны, полный список будущих декабристов, то есть людей готовых умереть за идеалы республики. Мог. Но не решился. Ибо слаб. Ибо видел, что, с одной стороны, его окружают папенькины мордовороты типа Уварова, а, с другой стороны, бабушкины мордовороты типа Зубова. Ни те, ни другие в гуманизме не замечены. Для них убивать царей — дело обычное. Вообще, представьте себе молодого человека, папу которого убили, дедушку убили, а убийцы спокойно разгуливают по его дому и раскланиваются с ним. Более того — те, кто убил дедушку, потом спали с его бабушкой. Неужели на них он должен был опираться в проведении конституционных и буржуазных реформ?
Великий Пушкин, в «Евгении Онегине» дал такую характеристику императору:
«Властитель слабый и лукавый,
плешивый щёголь, враг труда,
нечаянно пригретый славой
над нами царствовал тогда».
Увы, я не уверен, что он был полностью прав.
У Александра Первого хватило сил провести по воцарению амнистию, возвратить выборы предводителей дворянства, дворянские собрания, а также в полной мере восстановить все нормы «Жалованной грамоты дворянству», попранные его отцом. Ликующие толпы вальсировали, ибо вальс тоже был разрешён, равно как и французская мода с круглыми шляпами и фраками!
Негласный комитет
Было очевидно, что страна катится в экономическую и социальную пропасть благодаря крепостному праву и самовластию. Александр решает переходить к реформам и создаёт для этого Негласный комитет, то есть совещательный орган узкого состава для выработки рекомендаций царю по решению особо важных государственных дел.
Комитет состоял из:
✹ Павла Строганова — крестника императора Павла Первого, сына одного из богатейших людей России графа Александра Строганова. Павел воспитывался в Париже одним из «монтаньяров»-якобинцев и даже был записан в члены Якобинского клуба, но потом его из революционной Франции увезли, так как нечего шестнадцатилетнему крестнику царя голосить на улицах Парижа: «Смерть монархам!» и путаться с суфражистками. В России его по приказу Павла отправили в почётную ссылку в Братцево под Москвой, запретили бывать при дворе и быстренько женили на хорошенькой княжне Софье Голицыной. По восшествии на престол Александра, сей недоякобинец был приглашён ко двору и введён в Негласный комитет.
✹ Адама Ежи Чарторыйского — сына князя Речи Посполитой и австрийского фельдмаршала Адама Чарторыйского и дочери великого подскарбия литовского немки Изабеллы Флеминг. Адам Ежи воспитывался в Англии, участвовал в восстании Костюшко в Польше, был прощён Екатериной Второй, стал служить в гвардии и сблизился на русской службе с наследником престола Александром, которого был на шестнадцать лет старше. Павел Первый заподозрил в этой дружбе нечто большее, чем дружбу и отправил Адама Ежи послом в Сардинию. После смерти Павла посла вернули и назначили в Негласный комитет.
✹ Николая Новосильцева — самого старого и опытного человека в Негласном комитете. Ему было сорок лет на момент воцарения Александра. Николай — воспитанник Строгановых, потому что был незаконнорожденным сыном княгини Марии Сергеевны Строгановой, дочери самого крупного горнозаводчика России. Николай был выпускником Пажеского корпуса, дослужился в армии до полковника и вышел в отставку. Поселился в Лондоне в 1796 году, но после смерти Павла был вызван в Санкт-Петербург и введён в Негласный комитет.
✹ Виктора Кочубея — потомка украинско-ногайского знатного рода Кочубеев. Виктор был любимым племянником бездетного князя Александра Безбородко, канцлера Российской империи и при Екатерине Второй, и при Павле Первом. Виктор Кочубей был удивительно образованным человеком: учился в Швейцарии, был вольнослушателем Упсальского университета в Швеции и парижской Сорбонны. По протекции дяди стал вице-канцлером и вице-президентом Коллегии иностранных дел уже в 23 года. Павел Первый хотел женить его на своей пассии Анне Лопухиной, но гордый казак отказался пользоваться объедками с царского стола и женился на Марии Васильчиковой, племяннице знаменитого любовника Екатерины Второй красавчика Александра Васильчикова. За ослушание он был отправлен в ссылку в деревню, после прощён и послан в Германию. Как такого не пригласить в Негласный комитет!
И эта замечательная команда украинско-польско-немецко-российских высокорожденных дворян, то ли бастардов, то ли нет; то ли революционеров, то ли не очень; то ли традиционной ориентации, то ли не всегда; стала по мановению Александра Первого двигателем прогрессивных реформ во мгле российского безвременья. Реформы вышли под стать реформаторам.
Крестьянская недореформа
Начиналось всё очень неплохо: надо освободить крестьян, ведь Россия не должна отставать от европейских стран! К тому времени крепостное право уже было отменено во Франции, на половине территории Австрийской империи, точнее — в Венгрии, и вовсю шла подготовка к его отмене в Пруссии. В 1801 году императором было даровано право покупки земли всем сословиям, кроме крепостных, а в 1803 был издан указ «О вольных хлебопашцах», разрешавший помещикам отпускать своих крепостных на волю, если они сами будут на это согласны. Освобождение предполагалось без земли, точнее — на усмотрение помещика. Целых полпроцента крестьян были отпущены по этому указу при Александре Первом, но почти никто из них не купил землю — на это просто не было денег. Конечно, такой указ лучше, чем оставление крепостного права в неизменном виде, но, можно подумать, что помещики не имели права давать вольную своим крепостным и без императорского указа? Имели.
В 1804 началось освобождение крестьян в самом не хлебородном краю империи — в Прибалтике. Лифляндских, ингерманландских, эстляндских и курляндских землевладельцев буквально уговаривали освободить крепостных, ведь дохода от их землепашества почти не было. Освободить уговаривали без земли, а также уверяли, что закон в данном случае будет иметь обратную силу: захотят вновь закрепостить освобожденного крестьянина своего — закрепостят. Пейзан в Прибалтике в итоге отпустили, но на остальную Россию царь сию практику не распространил. Александр, видимо, испугался отрицательной реакции помещиков.
В 1809 году крестьяне получили ещё одну милость от царя — запрет ссылки в Сибирь по воле помещика. Но непоследовательный Александр не был бы Александром, если бы не вернул помещикам это издевательское право в 1822 году — общее усиление негативной реакции сыграло свою роль.
Какие-то реформаторские идеи посетили царя в 1818 году, когда он заказал сразу три проекта отмены крепостного права: графу Алексею Аракчееву, сенатору Дмитрию Гурьеву и адмиралу Николаю Мордвинову. Последние двое написали мало чем отличные друг от друга проекты: крестьян следовало освободить с небольшим количеством земли, которую они должны будут выкупать в течение 50 лет (по проекту Мордвинова) и 60 лет (по проекту Гурьева). Проекты, которые сложно назвать освободительными, не устраивали Александра. Аракчеев предполагал национализацию крестьян, выкуп их с небольшим наделом у помещиков за счёт государства, но у государства денег на это не было. Одним словом, всё освобождение крестьян осталось на бумаге.
Недореформа Сената
Александр Первый полагал, что Сенат должен обладать высшей судебной, исполнительной и надзорной властью, а значит нужно повышать его престиж. Новосильцев же считал, что Сенат должен обладать только одной властью — судебной, но зато в полной мере. Из-за разногласий и слухов о создании министерств подготовка к реформе Сената шла больше года: было создано несколько проектов, а статьи постоянно правились и редактировались. В 1802 году Александр даровал сенаторам право ремонстрации, право исправления и отмены указов императора. Потом подумал и, когда в следующем году некто из сенаторов заикнулся о реализации этого права, отнял дарёное, утверждая, что он имел в виду только уже принятые законы.
Первая конституционная недореформа
В 1809 году Александр Первый поручил своему талантливому советнику по административным вопросам Михаилу Сперанскому написать проект Конституции России. Сперанский очень ответственно подошёл к заданию императора и создал документ под названием «Введение к уложению государственных законов», который закреплял за государем функцию главы страны и сохранял за ним права утверждать законы. Он впервые предложил разделить власть. Законодательную власть, согласно проекту, должна была осуществлять Государственная дума, избираемая на основе не всеобщих (с имущественным цензом) и не прямых, четырёхступенчатых выборов. Исполнительная власть отдавалась в руки правительству, а судебная делегировалась Сенату, члены которого хотя и выбирались, но это избрание должен был утвердить монарх. Рядом с императором должен был быть создан совещательный орган, — Государственный совет, с назначаемыми царём членами.
Это был серьёзный шаг по пути учреждения конституционной монархии в России. Сначала Александр даже согласился его сделать, велел продолжить министерскую реформу и в 1810 году создать Госсовет во главе с Михаилом Сперанским, которому даровалась должность государственного канцлера.
Потом Александр передумал — сенаторы и министры были недовольны проектом. Как всегда, получилась недореформа — первый блин, за которым немедля последовал второй.
Вторая конституционная недореформа
В 1815 году Александр решил провести региональный пилотный проект по внедрению конституции в недавно присоединённом к России Царстве Польском (ex-Великом Герцогстве Варшавском). Конституция эта провозглашала особую роль польского народа в создании государства, особую роль католической религии, свободу печати, свободу личности, особые права польского языка, законосовещательную роль Госсовета, права созыва региональных сеймов, независимость судей. Это была очень демократическая конституция.
Но одно положение сей основной закон перечёркивало — Польша всё равно подчинялась российским законам. Смысл дарования документа после этого пропадал! Второй конституционный блин тоже вышел комом. Однако Бог любит троицу, а потому Александр решился и на третью попытку введения конституции.
Третья конституционная недореформа
Третья и последняя конституционная недореформа состоялась в 1819 году, когда написать Основной Закон страны Александр Первый поручил Николаю Новосильцеву. Тот создал «Государственную грамоту Российской империи» — проект конституционной монархии федеративной России, который Александр даже одобрил. Конституция Новосильцева провозглашала свободу слова, печати, вероисповедания, неприкосновенность личности, независимость суда, равенство граждан перед законом. Она была на порядок демократичнее «Русской Правды» декабриста Пестеля и продуманнее «Конституции» декабриста Никиты Муравьёва. Однако одобрив проект Новосильцева, Александр не спешил его внедрять в жизнь, ибо испугался его социальных последствий, возможности полной потери власти и головы
Недореформа финансовой системы
Госсовет, придуманный Сперанским, планировался как оперативный штаб реформ. Начали с финансов. Сперанский в 1810 году разработал демократическую и современную XIX веку программу финансовых преобразований «План финансов». Сей план предполагал: полное прекращение выпуска ассигнаций и постепенное изъятие из обращения старых денег, уменьшение денежной массы, увеличение всех налогов, снижение государственных расходов, отмену подушных податей и замену их подоходным налогом, обложение налогами лиц, пользующихся домашней прислугой, взимание пошлин с владельцев тягловой силы, переход от винных откупов к акцизам, расширение системы кредитов.
Из всего этого плана Александру больше всего понравилась идея повышения налогов. Законами от 2 февраля 1810 года и 11 февраля 1812 года налоги были увеличены более чем в два раза. Подушная подать не была отменена, наоборот, повышена втрое! Акцизный сбор с соли увеличил её цену в полтора раза. Оброк вырос в полтора-два раза. Одно хорошо — был введен подоходный прогрессивный налог на доход помещиков с их земель. Лендлорды вынуждены были платить от 1 % при доходе свыше 500 рублей в год до 10 % при доходе выше 18 тысяч рублей в год.
Полуудачная министерская реформа
В 1802 году император повелел создать новые органы управления страной — министерства, которые должны были заменить коллегии. Коллегиальность управления заменялась более жёсткой централизацией с персональной ответственностью. Но так как реформу проводил Александр, коллегии всё же были оставлены до 1810 года, а, их часть, например, коммерц-коллегия, попросту дублировали функции соответствующих министерств. Министерство юстиции по сути было очень похоже на ликвидированную в 1780 году юстиц-коллегию.
Хорошо продумано было создание военного министерства, морского министерства, министерства внутренних дел, министерства финансов, министерства иностранных дел и министерство народного просвещения. А в 1810 году все недостатки реформы были учтены и ликвидированы и министерства в России заработали в штатном режиме. Слава Богу, хоть одна реформа удалась!
Полуудачные просвещенческие реформы
Были у царя и очень удачные начинания, особенно в сфере просвещения, ведь «он взял Париж, он основал Лицей». Царскосельский лицей был основан 19 октября 1811 года и подарил нам пушкинскую лирику.
Ранее, в 1803 году, Александром был издан замечательный указоб устройстве учебных заведений, предполагавший бесплатное на низших ступенях, бессословное образование с беспрепятственным поступлением на следующую ступень преемственностью учебных программ на каждой ступени. В 1804 году Александр утвердил прекрасный демократический университетский устав, провозгласивший автономию высших учебных заведений. Но Александр не был бы Александром, если бы в бочку мёда реформ просвещения не добавил бы ложку дёгтя — в том же 1804 утвердив цензурный устав. Александр вольнодумство поощрял только в рамках дозволенного.
Внешнеполитические удачи
Недореформизм Александра компенсировался внешнеполитическими удачами.
В области внешней политики Александр явно не знал, как себя вести, и продолжил на Западе противоречивую политику папы, который то с англичанами союзничал, то с французами, на юге по инерции продолжил «греческий проект» бабки — курс на разгром Турции и воссоздание византийской империи, а на востоке всё пустил на самотёк!
Продолжая непоследовательную европейскую политику Павла Первого, Александр довёл её до совершенства, умудрившись за полгода заключить два противоречивых договора с двумя основными сверхдержавами тогдашнего мира: с Англией и Францией. В июне 1801 года была заключена русско-английская конвенция, предполагавшая взаимопомощь двух стран в случае военных действий. Но Александр бы не был бы Александром (тем самым — «лукавым»), если б спустя всего четыре месяца не заключил бы аналогичную секретную конвенцию с с Францией. Секреты — такая штука, которая охотнее всего покупается и продаётся, а потому в Англии моментально узнали о сути договорённостей Александра и французов, равно как и в Париже о договорённости Александра и англичан. И Англия, и Франция единодушно оценили после сего русского царя как ненадёжного партнёра и безнадёжного лгуна и начали готовиться к войне с Россией. Обе войны и грянули. К удивлению императора, русская армия усилиями Павла Первого была более-менее готова к сражениям, а потому, несмотря на колоссальные потери Россия победила и Францию, и Англию. Войну с Англией и её союзницей Швецией в 1808-1809 годах мы выиграли, потеряв почти половину флота, но захватив Финляндию. Французам сначала проиграли в ходе столкновений 1805-1807 годов, а потом, потеряв, наверное, треть армии, выиграла военные кампании 1812-1813 и 1815 годов и оккупировала Францию. Не одна, конечно, а с союзниками в лице Пруссии, Австрии и заклятого друга Великобритании. После войны с Францией мы, с согласия всех европейцев, приобрели Великое Герцогство Варшавское.
На востоке Александр успешно вёл колониальную политику. В 1822 году он издал указ о введении разработанного Сперанским «Устава о сибирских киргизах», которым ликвидирована ханская власть в казахских жузах. Северный Казахстан стал российским.
На самом дальнем востоке империи русские в 1812 году продвигаются от Аляски аж до Калифорнии и основывают форт Росс, а в 1817 году занимают Гавайские острова Кауаи и Ниихау.
На юге русские войска успешно били турок в 1806-1812 годах и персов в 1804-1813 годах, захватили почти всё северное и восточное черноморское побережье, часть Армении и Азербайджана. Россия навязала туркам и персам унизительные мирные соглашения, была в шаге от объявления себя их протектором. В союзе с Англией Александр уже вовсю готовил новую победоносную войну с Османской империей.
Недомасонство
Подтолкнуть царя реформатора к более радикальным шагам хотела часть российской политической элиты, ориентированной на запад. Инструментария для подталкивания было тогда немного. Политических партий не было, профсоюзов тоже, политклубов — ни одного. Даже кофеен, в которых в Париже собирались вольнодумцы для обсуждения свежих газетных новостей тоже не было, равно как и вольнодумных газет. Не в салоне же Анны Павловны Шерер обсуждать политические новости и проекты, не в английском клубе, не на балах! Единственной площадкой для обсуждения политических новостей были масонские ложи — почти конспиративные объединения филантропов, просветителей, мистиков и эзотериков. Масонов тогда в России было много, около полутора тысяч, объединённых в примерно два десятка лож. Вольнодумцев было мало. Не более трёх-четырёх сотен, если считать по «Алфавиту декабристов». Масонам были интересны вольнодумцы, а вольнодумцам был нужен хотя бы минимум свободы и конспирации, который обеспечивали им масоны. А потому первые общества республиканцев в России были либо масонскими ложами вроде «Ордена русских рыцарей», либо очень тесно связанными с масонством, настолько, что почти все их члены были одновременно и членами каких-нибудь лож, например, члены «Союза спасения» и «Союза благоденствия» почти все были членами лож «Три благодетели» и «Соединённых друзей».
Александр о ложах, желающих склонить его к более решительным реформаторским шагам, знал, но до поры они ему были безразличны. На масонов императору регулярно писали доносы. На вольнодумцев из их среды тоже. Царь терпел-терпел сих карбонариев у себя под боком, но в 1822 году запретил все тайные общества разом. Тогда масоны-вольнодумцы восстановили по принципам масонской конспирации две организации.
В Санкт-Петербурге золотой молодёжью, полковником гвардии Сергеем Трубецким и Никитой Муравьёвым была создана то ли ложа, то ли политклуб под названием «Северное общество», а на Украине полковник Павел Пестель в Вятском полку создал «Южное общество», к которому присоединилась небольшая тоже то ли ложа, то ли политклуб «Соединённых славян». Царю и на этих заговорщиков наябедничали, но Александр не придал значения доносам.
Масоны и будущие декабристы обсуждали на тайных симпозиумах и ассамблеях планы введения конституционной монархии или республики, но к практическим действиям не подходили, попросту трепались и пьянствовали. «Здесь вдохновенно бормотал, читал свои ноэли Пушкин, меланхолический Якушкин, казалось, молча обнажал цареубийственный кинжал». При этом в среде масонов тогда были созданы и обсуждались и конституция Павла Пестеля, предполагавшая введение в России жёсткого республиканского правления, и конституция Никиты Муравьёва,мало чем отличавшаяся от конституции Новосильцева, и плохо проработанная либерально-демократическая конституция Михаила Орлова, это не удивительно. В России тех лет только извозчики конституций не писали!
Единственным реальным планом подготовки переворота и установления республики можно считать план, который условно назовём «план Пестеля». Пестель хотел во время ежегодных манёвров третьей армии арестовать царя и от его имени провести реформы. С точки зрения Пестеля план был удивительно прост: они с императором неоднократно ночевали в одной палатке, и Александр полностью доверял ему. План был хорош, но вмешалась сила никак не предсказуемая — пандемия холеры, гостья из далёкой Индии.
Зарубежные заразы — опиум и холера
В XVIII-XIX веках англичане Ост-индской компании, не имея на субконтиненте Индостан конкурентов, захватывали одно индийское княжество за другим, навязывая им неравноправные договора.
Английские предприниматели искали новые рынки сбыта для опиума, основного экспортного продукта Ост-индской кампании. Этим рынком был многомиллионный Китай, но когда китайский император, сначала благосклонно принявший англичан-торговцев, к началу XIX века понял смысл основного британского бизнеса и стал их гнать в шею из всех портов как наркодельцов. Англичане, решили проложить трафик в Китай в обход портовых зон. Для передвижения выбрали речную систему Ганга, но оказалось, что Ганг — не только древняя и священная река, но и древний очаг холеры. Англичане заразили свою провизию холерной водой из священной реки, а потом и всех остальных: сначала афганцев потом персов, потом кавказцев. В 1823 году холера добралась до России. К 1825 году холера ослабла, а потому в Российской империи незначительно пострадала лишь Астрахань и недалёкий от неё Таганрог, где проездом оказался русский император.
Почему декабристы стали декабристами
Александр Первый от злобной инфекции холерной скончался. Декабристам, вместо «плана Пестеля», пришлось начать абсолютно неподготовленное восстание в столице. Неподготовленное даже не столько технически были случаи и меньшее количество вооружённых заговорщиков в России добивалось успеха, сколько неподготовленно организационно. Декабристы не знали: то ли подталкивать отрекшегося, но, вроде, царя Константина Павловича к реформам, то ли установить революционно-демократическую «диктатуру» Сергея Трубецкого, который сам был против своих диктаторских полномочий, то ли заставить что-то сделать царя Николая Павловича, например, отречься в пользу республики. При этом руководитель «Северного общества» поэт Кондратий Рылеев оказался настолько не готов к восстанию, которым, якобы, руководил, что просто ничего не делал в день восстания 14 декабря.
Одним словом, царю Николаю Первому хватило небольшого артиллерийского подразделения, чтобы разогнать каре декабристов на Сенатской площади Санкт-Петербурга. И хватило десятка-другого полицейских, чтобы всех зачинщиков и идеологов арестовать в течение двух-трёх дней.
***
В период своего правления Александр так и не решился на полноценные преобразования государства: воспитанный революционером, он сам боялся революций и восстаний со стороны ущемлённых. А ущемлённые в любом случае были — либо крестьяне, либо дворяне, либо сенаторы. Он одновременно и хотел изменить застоявшуюся общественно-политическую систему России, и опасался волновать этот застой.
В перспективе монарх мог бы изменить судьбу страны, но умер от холеры. Пандемия оказалась одним из главных русским реакционеров и консерваторов.
Единственные оппозиционеры также оказались неспособны на революцию: они не могли договориться между собой, не сформировали плана, не хотели убивать царя, хотя опыт европейских восстаний подсказывал им, что это — единственный выход.
