В чужих краях

Города

1

Я в неустроенной стране
Была устроена вполне –
Не в Швеции, не в Дании.
В той неустроенной стране
На век вперед хватило мне
Любви и ожидания.
Твоя машина – в гараже,
Твой свет – на пятом этаже,
Ты сам встречаешь у дверей
Письмом от глупых дочерей,
Что поспешили бросить дом,
Чтоб по нему скучать потом
В чужих краях…..

2

Мне не вернуться в город мой,
В сырые сумерки зимой,
В простуду и усталость.
Я там все время шла домой,
Куда б ни направлялась.
А этот город много лет
Я примеряла, как жакет,
Надеть пыталась, как пиджак,
Но он всегда сидел не так:
Мне город жал под мышкой
И был коротким слишком.
Я не хотела уступать,
Я не спешила покупать...
Но привела меня беда
Сюда.
Когда дошло до дела –
Надела,
И, похоже,
Надев, сменила кожу.
И я – почти не я

3

Так и живу. Никуда не деться.
Кожей чужой привыкаю к лету.
Выйдешь из дома – пахнуло Крымом:
Солнцем, и пылью, и теплым ветром,
И чем-то неуловимым,
Чего так не хватало в питерском детстве.
Даже морем, которого нет
Рядом с Иерусалимом.

2012, Модиин – Иерусалим

Сестрам

мой прадед, и дед, и отец
похоронены в этой болотистой почве.

Р. Маркова

1.

А мы не ляжем в топь болот
                                                         к отцам и дедам,
Когда настанет наш черед
                                             за ними следом.
Да упокоится наш прах
В чужих краях!
Остались имена, осталось сходство в лицах,
Но умирать нам врозь,
                                        по разным заграницам.
И что тогда родня, коль на исходе дня
Ни дома, ни могил не будет у меня?

2.

В этом городе нет у меня дел –
Ни друзей, ни занятий.
Непонятный чужой надел,
И язык невнятен.
В этом городе есть у меня дом –
Белые стены,
Где я жду и боюсь,
Где мы вместе ждем
Страшную перемену.
В белой комнате в центре стоит кровать,
И на ней упрямо
Видит сны обреченная умирать
Наша мама.
Сколько было раньше обид и слез,
Теперь не важно.
Потому что сегодня уже всерьез
Очень страшно.

Стокгольм, 2016

3.

Чужой страны коверкая язык
Неистребимым питерским акцентом
(три разных языка в трёх разных странах),
Мы счастливы ли, сестры?
Я не знаю.
Мы так непоправимо далеки,
Что разучились понимать друг друга.
Я так и не узнаю никогда,
Чем вам платить приходится за это:
За то, что корень врос в чужую почву,
Что ствол окреп, и зеленеет крона,
И для птенцов всегда готова тень.
Что до меня – меня гоняет ветер
В чужих полях. Обрубленные корни
Болят. И нет ствола. И птицам грустно
                      В моих ветвях... но все же гнезда вьют...

Израиль, 2017